Когда-то эта маленькая зарисовка была написана для Angrem, одного из моих ближайших друзей. И именно он настоял, чтобы я поделилась ею с теми, кто любит Джейко и Инема. Вот. Делюсь.
Наш с тобой дождь
Моему Ангрэму в подарок
Джейко не любил грустить. читать дальшеЕму не нравилось это состояние печали и тихого отчаяния, что порой его настигало. Но на свете много вещей, над которыми не властны даже представители могущественных Правящих Семей Эсквики, и иногда, вот как сейчас, на улице шел дождь, по стеклу бежали его бесконечные холодные струи, и начальнику Магического Сыска было нестерпимо больно и грустно. Он садился на подоконник, будто возвращаясь в юность, когда они с Дорианом и Дрэмом много часов проводили именно так – на подоконнике - делились секретами и замышляли пакости. Никто из них не был невинным, все имели свои беды за плечами, но, когда они были вместе, все казалось будто чуть легче. А сейчас Джейко находился здесь один. Нет, друзья были, и по-прежнему к ним можно было обратиться по любому поводу. Но почему-то сегодня Тацу сидел один на широком подоконнике и вот уже пару часов пытался допить какой-то нескончаемый бокал с виски.
А дождь все шел и шел, и становилось все холоднее. Прижатая к стеклу рука уже почти заледенела, но двигаться не хотелось.
Мужчина через окно смотрел на размытые сумерки осеннего вечера. Редкие пешеходы прыгали через лужи, шарахались от еще более редких экипажей, а деревья, еще на прошлой неделе растерявшие все свои листья, сиротливо и потеряно покачивались под несильным, но таким пронзительным ветром.
Так же чувствовал себя и Джейко. Чего-то ужасно не хватало. Тепла, солнца, света, радости… Он устал от бесконечной работы, какая она не была бы любимая, от постоянных подковерных интриг и дипломатии, от давящего груза обязанностей и ответственности. Ему так безумно вновь хотелось почувствовать себя беззаботным и ветреным. Легким и радостным. Не быть сильным и не опорой. Ему самому хотелось на кого-то опереться.
Джейко устало прикрыл глаза и вспомнил…
В тот день в Синих горах тоже шел дождь. Но тогда была весна, и этот дождь обещал зеленую траву и яркие краски цветов в самом ближайшем будущем. Но было грустно все равно. Струи дождя текли по стеклянным высоким дверям в сад в особняке Белого Тигра, а Джейко стоял, положив на них обе ладони и глядя, как вода будто течет сквозь них. На самом деле она, разумеется, струилась с другой стороны прозрачной двери, но в этот сумрачный вечер Тацу казалось, что он сам растворяется в этом дожде и музыке, что лилась из-под пальцев его любовника. Инема тоже был сегодня какой-то не такой. Не яростный, не страстный, не суровый. Он просто играл на рояле и не мог остановиться. И эти звуки были полны чувств, эмоций, не любви или желания, нет, в них было много всего, но другого. И они так подходили к этому вечеру и этому дождю.
А темные с золотыми искорками глаза смотрели на то, как Синие горы все больше смазываются перед взором из-за влаги на стеклах и наступающей с востока тьмы, и сами наполнялись непонятными сильными чувствами. Он ни о чем не сожалел. Поздно сожалеть. Он просто пытался справиться с ощущением подступающей катастрофы. Они все с Инема давно выяснили, встречались на этой основе уже с год, но уезжать отсюда каждый раз становилось все труднее. Джейко иногда хотелось кричать от боли, когда он смотрел в голубые глаза своего Тигра, когда тот стоял в дверях, провожая взглядом увозящую его карету. Скоро вновь… не сегодня и даже не завтра. Но разве это что-то меняет?
Музыка вдруг оборвалась. Тацу не надо было смотреть, чтобы знать, как Куарсао неспешно, с грацией и силой в каждом движении поднимается, проводит рукой по белому боку рояля, закрывает крышку и медленно идет к нему. Его приближение он чувствует каждой клеточкой своего тела, от него вздрагивает болью сердце и что-то тихо поскуливает в душе.
И вот его теплые сильные руки обвивают талию юноши, а губы касаются шеи в самом чувствительном месте.
- Ты замерз… - голос проходится по коже столь же ощутимой лаской. – Позволь, я тебя согрею.
Эти руки, не дожидаясь ответа, поворачивают Джейко лицом к Белому Тигру. Самые голубые в мире глаза заглядывают в темные с золотыми искорками, а губы находят его губы. И нет больше дождя или сумрака, есть только он и его тепло…
Джейко не сразу сообразил, что перед дверями его дома остановилась карета. Белая. Даже в этом совсем сейчас не чистом городе она как-то умудрялась сиять белизной! Тацу чуть с подоконника не свалился, когда понял, кому она принадлежит, а в двери уже стучались.
Мужчина мгновенно слетел с лестницы и разве что не подбежал к выходу из дома. За дверью, как и ожидалось, стоял хорошо ему известный помощник Куарсао. Сколько лет прошло, а они так ни разу и не обмолвились словечком не по делу. Джейко иногда даже казалось, что тот его не недолюбливает, а просто старается не нарываться на злость Инема. Хоть Белый Тигр и смотрел на прочие любовные похождения Тацу сквозь пальцы, но порой был болезненно ревнив, когда дело касалось того, что происходило у него на виду или с кем-то из его знакомых.
Вот и сейчас оборотень молча поклонился и протянул Джейко запечатанный конверт.
Тацу взял его и жестом пригласил мужчину войти в коридор: за порогом все так же лил дождь. Тот отрицательно мотнул головой. Однако начальник Магического Сыска не отвел глаз. Он давно уже не был тем юношей, которого привез с весьма скучного банкета Белый Тигр и который потом приезжал к нему долгие годы. Этот поединок взглядов длился с минуту. И как ни странно, помощник, поколебавшись, все же ушел с проливного дождя. Возможно, виной тому был именно он. А может и что-то другое.
Только после этого Джейко опустил глаза на письмо. Разломал печать и развернул лист толстой желтоватой почти бархатной на ощупь бумаги.
«Ты замерз. Позволь, я тебя согрею».
И как всегда без подписи или чего-то подобного.
Джейко коротко хохотнул, вдруг поняв, чего ему так не хватало этим вечером. Скороговоркой попросил оборотня подождать, метнулся в свою комнату, чтобы переодеться, и уже через пару минут сидел в белой карете, что уносила его прочь от Ойя, на одну из Синих гор, во владения страшного Белого Тигра.
Дом был полон теней и мрака. Инема в расстегнутой рубашке сидел за роялем, и музыка – совершенная и глубокая – лилась из-под его пальцев. Джейко застыл в проеме двери. В душе начинало ворочаться какое-то древнее могучее чувство. Как всегда, когда он видел своего Белого Тигра.
Дождь все так же пел за окном, но от него больше не было холодно.
Мелодия как всегда оборвалась внезапно, длинные пальцы Инема просто застыли над клавишами, касаясь их, но не нажимая. Он немного посидел так. Потом повернулся и упер голубой взгляд в любовника.
- Я давно не играл тебе.
И этого было достаточно, чтобы с Джейко мгновенно слетели все эти годы, что прошли с той их встречи, все заботы и печали, вся тоска и грусть. Он вновь стал тем же – прежним и настоящим. И вновь оказаться на своем месте – в объятиях самого лучшего на свете любовника.
А утром Инема лежал в их огромной кровати, обнимал Джейко и мурчал как кот, когда Тацу, задумавшись, машинально почесывал его за ухом.