Посвящается всем, кто вынужден в час пик ездить в метро
или любом другом общественном транспорте.
или любом другом общественном транспорте.
Разговоры в метро. День первый.
В утреннем часе пик читать дальшев метро, особенно московском, легко потерять не только кошелек, чисто-отглаженный облик, но и веру в людей. Сегодня этот тезис Дашуня и Томик особо остро прочувствовали на себе. На конечной станции, около которой они имели несчастье жить, столпилось столько народу, что хватило бы на небольшой городок. Люди стояли крупными плотными группами, стараясь как можно ближе оказаться к дверям подъезжающего поезда. Около двух средних раздвижных ворот каждого вагона эти кучки оказывались больше, чем у крайних, но это мало кого смущало. Все хотели сесть, и здесь на это было больше шансов. Стремление усадить свой зад не являлось единственной причиной особой настойчивости утренней толпы: на последующих станциях в поезд набивалось еще больше народу, и стоящим к уставшим за час-полтора езды ногам прибавлялись отбитые ребра и оторванные пуговицы. Но видеть как люди, расталкивая друг друга, ломятся в вагон, все равно было мерзко.
Однако сейчас Томика раздражало другое:
- Вот скажи, Даш, почему в этой могучей кучке около двери те, кто стоят посредине, еле двигаются, а те, кто по бокам, прорываются в поезд? Потому что вторые оттесняют первых?
- Вряд ли, - Дашуня скептически оглядела двух здоровых теток перед собой. Искусственный мех с капюшона одной из них постоянно лез к ней в рот. – Таких попробуй оттесни.
Томик переступила с ноги на ногу, тоскливо оглядев рослых конкурентов за заветные места в вагоне.
- Вон те двое, с боков, - она глазами указала на пару условно приличного вида парней в дутых куртках с невразумительными рисунками, - подошли одновременно с нами, а уже вон где! В следующий поезд точно сядут. Надо было нам тоже туда встать.
Ее подруга оглянулась: сзади их уже подпирали очередные винтики современной офисно-конвейерной системы. Прорваться назад и обойти с тыла уже вряд ли получится.
- Поздно, - сурово констатировала Дарья.
- Ну вот что они не двигаются? – продолжила прежнюю песню Тамара.
- Понимаешь, - неожиданно заявила ее собеседница, на которую в безнадежной ситуации порой находило настроение порассуждать, - те, кто стоит в центре, - это тяжелая пехота.
- Что?! – изумилась Томик такой постановке вопроса.
- Сама подумай, - продолжила делиться свежеиспеченной идеей Дашуня, - какая главная задача тяжелой пехоты? Стоять насмерть. Это должна быть их главной чертой – чтобы ничто не могло их сдвинуть. Ни вперед, ни назад. Разве не похожи?
- А… э… м-дааааа… - глубокомысленно изрекла сдуру вставшая за «тяжелой пехотой» девушка. Но, вспомнив про особенности мышления подруги, успокоилась и решила посмотреть, куда на этот раз заведет извилистая логика ее спутницы: - А кто же тогда, по-твоему, те, что лезут в вагон с боков?
Вопрос не озадачил Дарью ни на миг:
- Легкая кавалерия, - безапелляционно заявила она. – Быстрые, маневренные, заходят с боков, как ты сама говоришь, и всегда лезут вперед.
В этот момент подошел поезд, и алкающая сидящих мест толпа ударной волной хлынула к дверям. В немного приблизившихся к ним девушках затеплилась слабая надежда, но тут же была безжалостно растоптана здоровенным амбалом, раза в два больше их в любом физическом направлении: разве что не раскидывая толпу, он пробился к поезду, одним своим видом подавляя даже робкое возмущение.
- А это кто? – простонала Тома, которой досталось по самой привлекательной, а от того, наиболее выступающей части тела. И даже не подержаться за нее в нынешних условиях!
- А это, - вдохнула Даша о начищенных с вечера сапогах, - тяжелая кавалерия.
- Что-то не похож он на рыцаря, - возмутилась Тамара, до сих пор зачитывающаяся романами о тех, кто без страха и упрека.
- Ну-у, можно было бы сказать, что это танк, но он же из, - Дашуня осуждающе нахмурилась, - живой массы.
- «Живая масса» звучит похоже, - проворчала украдкой потирающая грудь Томик. – Синяк точно останется. О, слушай, а как же тогда назвать тех, кто не ждет, а едет сразу, но стоя?
- Ммм… может, разведка? Бесстрашно и ловко прорываются сквозь оборону противника и устраиваются среди него, не считаясь ни с какими трудностями.
- М-да, не хотела бы я служить в разведке.
- Тут особый склад характера нужен, - весомо изрекла Дарья.
Мироздание наконец сжалилось, и подруги оказались в рядах смертников, тьфу, что мы говорим, в первых рядах ожидающих поезда людей. Хотя, если подумать, предыдущий вариант тоже был правильный, учитывая, насколько близко они стояли к рельсам и прибывающему железному монстру.
Почувствовав себя героями передовых полков, девушки прорвались в вагон и в безжалостном бою отвоевали у беспощадного врага законные земли, то есть два сидячих места на изрисованных корично-бурых диванчиках. Устроили перед собой сумки, не в силах поверить, что утреннее сражение осталось позади. Теперь еще два на переходах, бег трусцой по пересеченной ремонтными баррикадами местности до офиса, перебранка на пятиминутке и можно спокойно заняться работой: переобуться, накрасится, налить чайку, проверить обе почты и блог. Пока вновь какую-нибудь ерунду не заставили делать.
Пока же девушки наблюдали, как одна дамочка, забежавшая последней, пометалась по вагону и, не найдя свободного места, вылетела из него, устроилась в первом ряду, оттеснив задом и сумочкой следующие передовые полки, тут же разразившиеся отборной бранью на «самых умных, да?».
- А вот таких как назовешь? – усмехнулась разом подобревшая Томик.
- Таких? – Дарья оглянулась, всмотрелась в слегка помятую, но несгибаемо стоящую на своих позициях дамочку и вынесла вердикт: - Диверсионные войска. Однозначно.